Сергей Лифанов - Те Места, Где Королевская Охота[Книга 1]
— Что же вы теперь собираетесь предпринять? — благодушно спросил Рет — Ратус. — Не век же с нами будете кататься…
— А, проживу как–нибудь, — отмахнулась девушка. — Ремесло в руках есть, не белоручка. А то вон госпоже горничная не нужна ли? — поинтересовалась она.
— Увы, госпоже не нужна горничная, — ответила Наора.
— Но госпожа тоже сбегает из забытого всеми богами Берстара, — хитро улыбнулась девушка. — Хотя я думала, вы уже далеко.
Наора замерла и изумленно поглядела на Алики. Рет — Ратус поморщился и спросил:
— Что вы выдумываете, дитя?
— Может, я и дитя, но госпожу Наору я всюду узнаю, стоит ей слово произнести. У нас в Берстаре никто так не говорит. Даже госпожа Теона. Да что там, даже сама губернаторша, — заверила девушка. — Вы, сударыня, наверно, не обращали на меня внимания, когда покупали в нашей лавке разную мелочь, меня почти всегда за занавеской держали, в задней комнате. Но я‑то вас запомнила по театру. И ах, как я вам завидовала!
— Завидовали? Чему? — удивилась Наора. — Я порой просто забегала к вам в лавку погреться по дороге с базара.
Она вспомнила свое робкое: «Я посмотрю шерсть?», и презрительную усмешку лавочниц, которые подпускали ее к витрине с шерстяными нитками, прекрасно понимая, что у нее нет денег.
— Хорошо быть актрисой, — сказала мечтательно Алики. — Сцена, публика, цветы, поклонники…
— …роли из одной реплики, отец–пьяница, постоянная нищета, — с усмешкой продолжила Наора.
— Да что вы! Госпожа Теона вам в подметки не годится, — убежденно сказала Алики, и ей как бы хотелось поверить. — Она красивая — и только. Я видела, как вы играете Эро в «Отложенном возмездии». Теона так бы не смогла.
Роль Эро — роль без слов, потому что Эро глухонемая. И очень не любима поэтому актрисами, потому что не дает возможности песенку спеть или станцевать, чтобы преподнести себя в выгодном свете.
— Ладно, — сказал вдруг Рет — Ратус. — Вы приняты на службу.
Алики обернулась к нему.
— Да? А жалованье какое?
— Хорошее жалованье, — ответил Рет — Ратус и улыбнулся. — Я могу пойти навстречу юной девице, любящей театр.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ВЕСТИБЮЛЬ
ГДЕ КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА:
ПЕРВАЯ ПОПЫТКА
продолжение 1
Когда майор одним из последних миновал ворота, в дворике было все в порядке и пока тихо. Пролетка стояла уже в дальнем углу, возле небольшого каменного сарая, здешней конюшенки — чтобы не застить в случае чего; в ключевых точках сидели егеря, держа на мушке возможные точки и сектора обстрела — окна, двери, наружные стены; основная группа штурмовиков, состоящая наполовину из егерей, наполовину из агентов ОТК, втягивалась в здание.
В небольшом холле было людно, но посторонних не было, только люди в черном камуфляже с закрытыми лицами да двое мнимых студентов, выглядевшие среди остальных несколько чужеродно.
Тот, который выглядывал наружу, подскочил к майору и вознамерился было обратиться по всей форме, но Гиеди жестом остановил его и приказал:
— Докладывайте коротко!
Мнимый студент кивнул и доложил: вошли, постучали в окошко кассы, ответа не получили, толкнули окошко — не заперто, заглянули — пусто; решили пройти в вестибюль, шли нарочно с шумом — никто не остановил, дальше вестибюля самостоятельно продвигаться не рискнули, отсигналили «путь открыт». Все.
— Ваши впечатления? — спросил Гиеди.
— Пусто здесь, господин майор, — констатировал «студент». — Такое ощущение, что здесь что–то произошло, и все попрятались или были уведены.
— Основания?
— Прошу вас! — Мнимый студент открыл дверь кассы и пропустил майора вперед.
Гиеди остановился на пороге, осмотрелся. Вроде бы все было в порядке: стол, лампа на столе, рулон с билетами зажат в валиках, на зубчиках край его аккуратно оторван, наполовину выдвинутый ящик с кассой… раз непорядок… деньги рассортированы по отсекам, тут же на столе раскрытая книжка текстом вниз, очки… Сразу видно, что кассир — педант и аккуратист (хотя касса…), скорее всего — он глянул на обложку книги, ага, — старая дева или холостяк… Ну и?
Майор обернулся к «студенту» и вопросительно посмотрел.
— И?
— Вот, господин майор, — палец его указывал на очки.
Гм… Да, молодец, парень, сразу заметил, а вот он прошляпил. Очки не просто так лежали на столе — они валялись. Можно, конечно, допустить, что кассир вышел на минутку, забыв запереть дверь и даже задвинуть кассу: не бордель какой–нибудь второсортный, храм науки, публика культурная, не полезут в кассу мелочь тырить… а бывает прижмет… Маловероятно, но возможно; хотя, надо заметить, минута, на которую кассир мог выйти, давно уже истекла. Но вот чтобы аккуратист не сложил перед выходом очки — старые очки, сразу видно, привычные лицу, неоднократно ремонтированные, — а просто так швырнул их… это уже ни в какие рамки. Разве что припекло так, что уж и невтерпеж…
— В привратницкой и конюшнях примерно тоже самое — следы поспешного ухода и никого.
— Спасибо, подпоручик, — сказал Гиеди, входя в помещение. — Кликните–ка сюда старших групп.
Студент исчез, а через полминуты в комнатку протиснулись пятеро.
— Так, господа, — тихо сказал майор. — Судя по всему, нас либо опередили, либо что–то случилось еще. Продолжаем работать, как было условленно. Наш участок — три нижних этажа и цоколь. Две группы, поручик Гайал и поручик Легир — первый этаж, по правой и левой руке соответственно. Вы, поручик, прикрываете вход и контролируете лестницу. Я со своей группой иду вниз, в цоколь. Общая задача: полная проверка и зачистка помещений. Всех, кого обнаружите, нейтрализовать, разбираться будем потом. Напоминаю: трупы нам не нужны. «Хайры» двигаются навстречу сверху. Точка пересечения — главный зал библиотеки, третий этаж. Работать тихо, постарайтесь обойтись без шумовых и прочих эффектов. Маршруты все помнят?
Командиры групп закивали. Конечно, помнят, раз сама матушка Миррима с ними перед выездом поработала.
— Тогда, в работу, господа! В работу!
Когда майор вышел в холл, там уже остались только группа прикрытия и те, кто должны был идти с ним в цокольный этаж.
ТЕ МЕСТА:
СТОЛИЦА И ЕЕ ОКРЕСТНОСТИ
5
Карета битый час стояла у ворот, и кучер нетерпеливо посматривал в сторону дома, а отец все стоял перед зеркалом и расправлял складки воротника. Катрей выходил из себя, но отец невозмутимо говорил:
— Не мельтеши, сынок. Причешись лучше сам как следует. Надо выглядеть подобающим образом, коли собираешься предстать перед глазами самого Императора.
— Только и делать нечего Императору, как наши прически рассматривать, — нервно пробурчал Катрей, поправляя в очередной раз волосы. — Вы собираетесь заставить Императора ждать себя, отец?
Отец скосил на сына лукавый глаз и ответил с небрежной улыбкой:
— Император, храни его Небо, мне в сыновья годится. Я еще его батюшке заказы исполнял.
— Ага, — проворчал Катрей. — Только у вас нет титула Отца Императора, отец.
Старый мастер смахнул с рукава камзола невидимую пушинку и жестом подозвал сноху, которая держала наготове бобровую шубу. Катрей обошелся без помощи невестки, сам сунул руки в рукава своей шубы, нахлобучил на голову шапку, испортив прическу, и вышел на крыльцо, придержав дверь. Отец неторопливо проследовал за ним. Катрей спешным шагом подошел к карете и остановился. Кучер с высоты кузел глянул на него, как показалось, насмешливо.
Катрей учтиво распахнул дверцу, и старый мастер, покряхтывая, полез в карету. Просто полез, как в какую–нибудь наемную повозку или в там в дилижанс. А это ведь была не просто какая–нибудь карета! Это была карета Императора!
Разумеется, сам Его Императорское Величество в ней никогда не разъезжал. Однако, приглашая к себе кого–нибудь из третьего сословия, посылал за нужным ему человеком именно ее; даже те из столичных богачей, кто имел собственные выезды, предпочитали проехаться по Столице именно в этой карете — проехать в ней значило примерно то же, что получить медаль. Катрей, конечно, никакой медали пока не заслужил, он всего лишь был сопровождающим лицом, а потому угрюмо забился в угол и там притих. Зато отец устроился так, чтобы его было хорошо видно, и с большим удовольствием принимал заслуженные почести: приподнимал шляпу в ответ на приветствия знакомых и улыбался миру, который был благосклонен к нему.
Карета катила по нарядному предпраздничному городу, солнце дробилось в стеклах окон, на небе не было ни облачка, а на ветвях деревьев распускался, как волшебный цвет, искрящийся иней. Стоял легкий, бодрящий морозец, горожане были румяны и веселы, как будто в Столице сегодня был праздник.
